30.08.2018
Не так давно, я в качестве эксперта посмотрел 138 неигровых картин, создание которых субсидировало государство в 2016 году.
Главное, что меня впечатлило в результатах творческой экспертизы не первая и даже не последняя 5-ка фильмов. Меня озадачило то, что только 70 картин из 139 (один не нашли) набрали 5 баллов из 10 возможных. То есть 69 фильмов получили оценки 4 с хвостиком и ниже. При этом в пункте 12 регламента экспертизы написано, что оценки 1,2,3,4 - неудовлетворительные.
Таким образом половина фильмов, производство которых субсидировано обществом (посредством Министерства Культуры как Распорядителя Бюджетных Средств) признаны негодными.
Что делать?
Я изложу исключительно свою точку зрения.
Не все кто оказался за чертой 5 баллов бездарны или воры. У некоторых, это действительно, творческая неудача. Не все, кто преодолел 5 баллов - гении. Некоторые «спрятались» за довольное неплохое техническое исполнение при довольно банальном высказывании или просто не успели в срок сдать финальный вариант картины.
Мне кажется, что к таким результатам привели сразу несколько причин.
1. Изначально низкое качество заявок, которые поддерживаются. Они такие, во-первых, потому что авторы сами виноваты. А, во-вторых, нет никакой практики поддержки разработки проекта. Не на что документалисту съездить на сбор материала, сделать трейлер и и тому подобное.
Страна у нас огромная и накладные расходы очень большие. Мы в профессиональном сообществе уже несколько лет говорим о необходимости поддержки именно разработки проекта. На самом деле проще потратить 10% бюджета субсидий на разработку замыслов и потом поддерживать только тех, кто докажет свою состоятельность на открытых защитах.
И, даже если авторы не получат дальнейшую поддержку государства, они могут с этими уже реальными и внятными материалами искать другие источники финансирования. И вроде бы даже согласие сообщества, что, надо признаться, редкость в нашей среде, по этому вопросу есть. Но оформленных идей о внятном правовом механизме, который бы устроил и госорганы и индустрию не существует.
Нужно понять как соответствовать всем бесчисленным федеральным законам, кодексам и прочее, чтобы разумнее тратить те крохи, которые есть у государства на неигровое кино. И думаю, создать проекты таких документов не в состоянии никто, кроме индустриальных общественных организаций типа Гильдии неигрового кино.
Это может быть и проект "Фонда Развития Неигрового Кино" и проект нового виду субсидий в рамках существующей поддержки и, наверняка, что-то еще. Уверен, Гильдия неигрового кино и президент Виктор Скубей могут и должны этим заняться.
2. Вторая причина - одряхление не только человеческих ресурсов, но и материально-технических. Вялые мысли и вялое изображение. Мелкотемье и тьма. Есть ощущение, что многие снимают то, что «пройдёт» какой-то идеологический фильтр, а лучше сразу «о добром и светлом» и без конфликта и драматургии.
То есть территория искусства становится территорией публицистики/пропаганды. Скажу сразу, что я не вижу ни публицистике, ни в пропаганде ничего дурного. Пропаганда здорового образа жизни - это вовсе не плохо. Просто дурная пропаганда чаще всего получается, когда ее пытаются выдать за произведение искусства.
А именно поддержкой искусств занимается общество через Министерство Культуры. В теории. А на практике мы видим познавательные телепрограммы (разного качества), провинциальную итерацию программы «Профессия репортер» образца 1999 года и просто поделки клуба кинолюбителей.
Очевидно, что гигантская часть продукции изначально задумывается для многих поколений мышей Красногорского архива кинофотодокументов. Разные меры по принуждению к творчеству обсуждаются на протяжении 10 лет. Мне больше всего симпатична идея одного из старших коллег - отчета организаций кинематографии человекочасами просмотра, которые подтверждены билетными корешками, отчетами о сеансах.
Ну а самая жестокая шутка такая: некоторыми фильмами можно пытать, поэтому их просмотр можно ввести как наказание за административное правонарушение.
3. Ничтожные бюджеты. Денег на документальное кино в бюджете мало. Очень. Ну у нас и на образование и медицину не много было. И мы зачем-то пытаемся произвести много картин за немножко денег. Но кино - это дорого.
Очень трудно с бюджетом в 2,5 миллиона рублей попроситься в кинотеатр рядом, даже не с Дэдпулом, а, например, с документальным фильмом про кошек, который в 10 раз дороже. Наверное, имеет смысл в текущих условиях производить меньше да лучше. Ну и последнее, у отрасли неигрового кино отсутствует как факт дорожная карта развития.
Нет ответов на вопрос, сколько, за сколько, для кого и в чьих интересах нужно производить неигровое кино. Ну с интересами для меня ответ есть - в интересах общества, а на остальные нет.
PS. Я горжусь каждым, кто остается в профессии сегодня. Потому что в современной России быть документалистом - это трюк. Из-за отсутствия индустрии, базовых студий (одну из последних ЦНФ мы утратили в прошлом году), проката, да просто экономики неигрового кино, подавляющее большинство специалистов вынуждены “мыкаться” от проекта к проекту, рисковать здоровьем и даже жизнью, чтобы просто прокормить семью.
И невероятно трудно оставаться на высоте в профессии и развиваться, когда нужно просто бороться за выживание. В этих условиях предъявлять друг другу требования в высоких творческих результатах, возможно, неадекватно или даже жестоко. Но иначе как вечность встанет с нами рядом?
Зеркало
Евгений Григорьев о том, что документальное кино - это всегда отражение нас самих
Главное, что меня впечатлило в результатах творческой экспертизы не первая и даже не последняя 5-ка фильмов. Меня озадачило то, что только 70 картин из 139 (один не нашли) набрали 5 баллов из 10 возможных. То есть 69 фильмов получили оценки 4 с хвостиком и ниже. При этом в пункте 12 регламента экспертизы написано, что оценки 1,2,3,4 - неудовлетворительные.
Таким образом половина фильмов, производство которых субсидировано обществом (посредством Министерства Культуры как Распорядителя Бюджетных Средств) признаны негодными.
Что делать?
Я изложу исключительно свою точку зрения.
Не все кто оказался за чертой 5 баллов бездарны или воры. У некоторых, это действительно, творческая неудача. Не все, кто преодолел 5 баллов - гении. Некоторые «спрятались» за довольное неплохое техническое исполнение при довольно банальном высказывании или просто не успели в срок сдать финальный вариант картины.
Мне кажется, что к таким результатам привели сразу несколько причин.
1. Изначально низкое качество заявок, которые поддерживаются. Они такие, во-первых, потому что авторы сами виноваты. А, во-вторых, нет никакой практики поддержки разработки проекта. Не на что документалисту съездить на сбор материала, сделать трейлер и и тому подобное.
Страна у нас огромная и накладные расходы очень большие. Мы в профессиональном сообществе уже несколько лет говорим о необходимости поддержки именно разработки проекта. На самом деле проще потратить 10% бюджета субсидий на разработку замыслов и потом поддерживать только тех, кто докажет свою состоятельность на открытых защитах.
И, даже если авторы не получат дальнейшую поддержку государства, они могут с этими уже реальными и внятными материалами искать другие источники финансирования. И вроде бы даже согласие сообщества, что, надо признаться, редкость в нашей среде, по этому вопросу есть. Но оформленных идей о внятном правовом механизме, который бы устроил и госорганы и индустрию не существует.
Нужно понять как соответствовать всем бесчисленным федеральным законам, кодексам и прочее, чтобы разумнее тратить те крохи, которые есть у государства на неигровое кино. И думаю, создать проекты таких документов не в состоянии никто, кроме индустриальных общественных организаций типа Гильдии неигрового кино.
Это может быть и проект "Фонда Развития Неигрового Кино" и проект нового виду субсидий в рамках существующей поддержки и, наверняка, что-то еще. Уверен, Гильдия неигрового кино и президент Виктор Скубей могут и должны этим заняться.
2. Вторая причина - одряхление не только человеческих ресурсов, но и материально-технических. Вялые мысли и вялое изображение. Мелкотемье и тьма. Есть ощущение, что многие снимают то, что «пройдёт» какой-то идеологический фильтр, а лучше сразу «о добром и светлом» и без конфликта и драматургии.
То есть территория искусства становится территорией публицистики/пропаганды. Скажу сразу, что я не вижу ни публицистике, ни в пропаганде ничего дурного. Пропаганда здорового образа жизни - это вовсе не плохо. Просто дурная пропаганда чаще всего получается, когда ее пытаются выдать за произведение искусства.
А именно поддержкой искусств занимается общество через Министерство Культуры. В теории. А на практике мы видим познавательные телепрограммы (разного качества), провинциальную итерацию программы «Профессия репортер» образца 1999 года и просто поделки клуба кинолюбителей.
Очевидно, что гигантская часть продукции изначально задумывается для многих поколений мышей Красногорского архива кинофотодокументов. Разные меры по принуждению к творчеству обсуждаются на протяжении 10 лет. Мне больше всего симпатична идея одного из старших коллег - отчета организаций кинематографии человекочасами просмотра, которые подтверждены билетными корешками, отчетами о сеансах.
Ну а самая жестокая шутка такая: некоторыми фильмами можно пытать, поэтому их просмотр можно ввести как наказание за административное правонарушение.
3. Ничтожные бюджеты. Денег на документальное кино в бюджете мало. Очень. Ну у нас и на образование и медицину не много было. И мы зачем-то пытаемся произвести много картин за немножко денег. Но кино - это дорого.
Очень трудно с бюджетом в 2,5 миллиона рублей попроситься в кинотеатр рядом, даже не с Дэдпулом, а, например, с документальным фильмом про кошек, который в 10 раз дороже. Наверное, имеет смысл в текущих условиях производить меньше да лучше. Ну и последнее, у отрасли неигрового кино отсутствует как факт дорожная карта развития.
Нет ответов на вопрос, сколько, за сколько, для кого и в чьих интересах нужно производить неигровое кино. Ну с интересами для меня ответ есть - в интересах общества, а на остальные нет.
PS. Я горжусь каждым, кто остается в профессии сегодня. Потому что в современной России быть документалистом - это трюк. Из-за отсутствия индустрии, базовых студий (одну из последних ЦНФ мы утратили в прошлом году), проката, да просто экономики неигрового кино, подавляющее большинство специалистов вынуждены “мыкаться” от проекта к проекту, рисковать здоровьем и даже жизнью, чтобы просто прокормить семью.
И невероятно трудно оставаться на высоте в профессии и развиваться, когда нужно просто бороться за выживание. В этих условиях предъявлять друг другу требования в высоких творческих результатах, возможно, неадекватно или даже жестоко. Но иначе как вечность встанет с нами рядом?
